Месть на все времена [сборник] - Николай Иванович Леонов

камеры, заливаясь неестественным, истеричным смехом, зажимали тряпками кровоточащие раны в паху. Вновь разразился скандал. Начальника ИТК и его зама уволили, охранников лишили премий.

Для изучения обстоятельств дела в пенитенциарное учреждение были приглашены опытные психологи. И только тогда выяснилось, что «старец Агинкифий» был не так себе «тюха-матюха». Он обладал методиками так называемого «цыганского гипноза», а также навыками весьма эффективной системы НЛП (нейро-лингвистического программирования). Именно это помогло ему в кратчайшие сроки не только сделать «сидельцев» камеры номер 13 своими «учениками», но и зомбировать их до самой крайней степени. Введённые в транс заключённые оскопили себя абсолютно добровольно, с огромным желанием.

Поскольку оградить общество от такой «токсичной» личности, как «старец Агинкифий», в рамках УК было делом непростым (отсидев назначенный срок, он запросто мог продолжить свою жуткую деятельность), врачи признали его психически больным.

Вскоре после этого проповедник скопчества был отправлен в одну из закрытых психиатрических клиник. Но было не ясно, что же делать с Висяком. Как установили психологи, «старец Агинкифий» успел обучить Кислохина изощрённым методикам зомбирования людей. Висяка своим учеником «старец» выбрал не случайно. У него действительно имелись определённые задатки – не случайно же ранее Кислохину удавалось уходить от ответа за свои преступления?

Трудно сказать, что сыграло в этом главную роль, но Висяка, по завершении срока отсидки, выпустили на свободу. Однако Кислохин, в отличие от прочих «сидельцев», которые с крайним нетерпением ждут того момента, когда они, наконец-то, выйдут за ворота ИТК, этого очень боялся. И не случайно! В колонию поступила информация о том, что известный криминальный авторитет Ерёма (по паспорту – Дмитрий Еремеев) объявил, что, как только Висяк окажется в его руках, он немедленно проделает с ним ещё одну операцию – ампутирует голову.

Как оказалось, в числе «стодвадцатников», ставших скопцами, отбывал срок сын Ерёмы, попавший в заключение за организацию группового изнасилования несовершеннолетней. Он уже несколько раз засвечивался на таких «приключениях». Но всякий раз его удавалось отмазать. Случай с малолеткой выглядел настолько вопиющим, что уже никакие «крыши» не смогли избавить подонка от нар. Впрочем, Еремеев-младший и в ИТК не тужил. Папа его баловал сытными передачами, раз в неделю сынуля имел свидания с «родственницами» из числа платных девиц. Папа Дима уже почти решил вопрос об УДО для своего отпрыска через хорошего кореша, который неведомым образом ухитрился сесть в парламентское кресло. И тут – такое! Ерёма был в шоке и безграничной ярости, узнав, что произошло с его сынулей-изнасильнулей.

Но выполнить свою угрозу ему не удалось. В обмен на информацию о том, какими именно путями в ИТК доставляется «дурь», кум организовал тайный вывоз Висяка на грузовой машине, которая прибыла в мебельный цех ИТК за готовыми изделиями. Окольными путями Кислохин добрался до подмосковного городка Жарилово, где разыскал явочную квартиру общины скопцов. Будучи весьма небедной, община снабдила Висяка деньгами на пластическую операцию и помогла состряпать надёжные документы.

Впрочем, нет ничего тайного, что однажды не стало бы явным. Оставшиеся без «дури» обитатели зоны воспылали ненавистью к виновнику перекрытия каналов поставки вожделенной анаши, «герыча» и «марафета». Они немедленно проинформировали Ерёму о том, как именно Висяк смог «откинуться» и где предположительно он может скрываться.

– …Так что, Левваныч, Висяку сейчас не до отомщаловок – свою бы шкуру спасти, – завершая повествование, констатировал Амбар. – Люди толкуют, будто Ерёма пообещал всякому, кто даст точную наводку на нору Висяка, он подарит свою «бэху». Но это ещё что! Ежели инфу ему даст кто-то из «опущенных», Ерёма ещё и напишет благодетелю что-то навроде охранной грамоты, чтоб того больше не щемили. Кое-кто из авторитетов уже недовольничает, мол, ежели так пойдёт и дальше, то скоро он «петухов» в «положенцы» начнёт выводить…

После услышанного от Бородкина в кабинете несколько секунд царила полная тишина. Словно избавляясь от мрачного наваждения, Пётр передёрнул плечами и потряс головой.

– Тьфу, мерзость какая! – выдохнул он. – Про скопцов я читал. Жуткие уроды, надо сказать… Но по жизни я о них давно уже ничего не слышал. Неужели они ещё и сегодня есть?

– Да, к сожалению, они ещё есть… – Гуров саркастично усмехнулся. – Как-то, лет пять назад, разговаривал я с одним задержанным. Этот тип занимался взломами и кражами из дорогих иномарок, а у нас он проходил как свидетель по убийству хозяина сети пунктов металлоприёмки. Этот тип – уроженец одного из сибирских регионов, который приехал «покорять столицу». Так вот, он мне рассказывал, что его родной дядя, пожизненный холостяк, возглавляет тамошнюю местную секту скопцов. У них конспирация – Штирлиц позавидует. Сегодня они таятся и себя стараются не выказывать. А такие, как «старец Агинкифий», который в открытую вербовал «неофитов», большая редкость. Скорее всего, этот «старец» сознательно проводил показательную акцию. Да, думаю, и ничем не мотивированные избиения Висяка сокамерниками были хитрой операцией скопцов. И их хитрость сработала – его перевели к «стодвадцатникам».

– Слушай, а в чём мог быть смысл всей этой катавасии вообще? – Станислав вопросительно прищурился.

Гуров на это рассмеялся и развёл руками:

– Ну, знаешь, планы сектантов мне неведомы. Возможно, скопческая верхушка рассчитывала, что случившееся в ИТК получит громкую огласку и станет для них чем-то типа мощного пиара. Возможно, иссяк приток нового пополнения. Допустим, если о них узнает много людей, то из тысячи нормальных, у которых они вызывают полное отторжение, найдётся хотя бы один с больной головой, который обязательно заинтересуется. А уж потом, используя гипноз и НЛП, они уломают этого дурачка на оскопление. Только и всего… Но огласки не случилось – и правильно! Нечего рекламировать всякую гнусь. Из их акции получилось локальное происшествие криминального характера.

– Да-а… Ну, блин, и секта, кол ей осиновый в глотку! – сердито пробурчал Крячко. – Эту гниль надо выжигать калёным железом!

– Морально я с тобой полностью согласен, а вот в правовом плане это недопустимо… – стиснув в руке авторучку, со вздохом отметил Орлов. – Ладно, тему закрываем, возвращаемся к Бархунову. Значит, надо понимать, вы теперь берёте в разработку Ганочкина? Хорошо, занимайтесь. Надеюсь, в ближайшие дни эта работа будет успешно завершена.

Вернувшись к себе, опера продолжили «мозговой штурм». Согласившись с тем, что по пути в столицу Бархунов мог посадить хорошенькую попутчицу, которая заманила его в западню, опера разделились в мнениях о том, что же могло быть дальше. Стас был уверен, что Бархунова грохнули, едва он с «подсадной уткой» оказался в укромном месте. Возможно даже, он был убит в момент любовных утех с соблазнившей его красоткой.

– Ну а дальше что? – поинтересовался Лев.

– Дальше? – переспросил Крячко. – Его хоронят на каком-нибудь пустыре,